Неточные совпадения
Смех в телеге и в
толпе удвоивается, но Миколка сердится и в
ярости сечет учащенными ударами кобыленку, точно и впрямь полагает, что она вскачь пойдет.
Опять я поверил тут свое прежнее сравнение и нашел его верным: да, это
толпа диких зверей, терзающих, в
ярости, друг друга.
В это время сквозь
толпу пробрался опричник, не бывший в числе пировавших, и стал шептать что-то на ухо Малюте Скуратову. Малюта вспыхнул, и
ярость изобразилась на лице его. Она не скрылась от зоркого глаза царя. Иоанн потребовал объяснения.
И сонмище убийц друзьями почитаешь,
Какие ж то друзья, в которых чести нет?
Толпа разбойников тебя не сбережет.
Когда б ты, Рим любя, служил ему, гонитель,
Тогда бы целый Рим был страж твой и хранитель;
А ты, в нем с вольностью законы истребя,
Насильством,
яростью мнишь сохранить себя,
Но гнусным средством сим ты бед не отвращаешь,
Сам больше на себя врагов вооружаешь.
Разительно проворный, как будто он бегал на десятке ног, смешной и страшный в своей
ярости и мольбах, он бешено метался перед
толпою и очаровывал ее какой-то странной силой.
Во всеобщей суматохе жандармский офицер и два-три солдата, спертые со всех сторон, обнажили сабли. Это уже переполнило чашу
ярости и раздражения. Снова раздались крики: «Войско вон! полиция вон!» — и
толпа уже смело двинулась к выходу из улицы.
— Жандармы! давить будут! — вскрикнуло несколько человек — и вся
толпа пришла в
ярость. Забыто было и объяснение, и попечитель. Раздались свистки, шиканье и крики: «Вон! вон!»
Толпа с
яростью накинулась на невинную жертву и потащила его из храма.
Малюта в бессильной
ярости заскрежетал зубами и, избегая валившей на пожар
толпы народа, окольными путями, в сопровождении своего достойного сообщника, пошел в свои московские хоромы, а оттуда тотчас же оба они уехали в Александровскую слободу, куда, как узнал Григорий Лукьянович, незадолго перед тем уехал и государь.
Благосклонный читатель легко поверит, что лишь с большим трудом удалось мне спасти неосторожного от
ярости собравшихся: оскорбленные в том самом ценном, что есть у человека, в его вере в добро и божественный смысл жизни, слушательницы мои
толпою накинулись на безумца и, еще одна минута, подвергли бы его жестокому избиению.
Возвращаясь же домой все среди такой же бесчисленной и оживленной
толпы, я думал о том, как далека от нас ужасная война и как при всей своей
ярости она бессильна над человеческой жизнью и созданиями человека. Каким прочным, точно вылитым из стали, казалось мне все: и трамваи, и извозчики, и эти парочки на круглых скамейках, и весь обиход нашей жизни… и еще смешнее стал мой тогдашний первоначальный постыдный страх. Нам ли бояться?